Гектор - в древнегреческой мифологии храбрейший вождь троянцев, главный троянский герой в «Илиаде», сын Приама и Гекубы.
Об участии Гектора в военных действиях в первые годы троянской войны источники сообщают только, что от руки Гектора пал Протесилай, фессалийский вождь приведший к берегам Трои 40 кораблей и первым сошедший на троянский берег. По Гигину в этом бою Гектор всего убил 31 воина, в «Илиаде» - 28 греков.
Прославился Гектор только на десятом году войны. Как старший сын Приама и его непосредственный преемник, он возглавляет боевые действия троянцев, сам отличаясь силой и героизмом.
Если Агамемнон, предводитель ахейцев привел под стены Трои сто тысяч греков, то в распоряжении Гектора было пятьдесят тысяч, причем большинство составляли союзники троянцев, сражавшиеся лишь ради добычи или денег.
Войско самих троянцев, защищавших родной город, насчитывало всего десять тысяч. Тем не менее, под предводительством Гектора они девять лет успешно сопротивлялись ахейцам. Гектор не ограничивался оборонительными боями, прекрасно понимая, что нападение — лучший вид защиты. Во время вылазок Гектор всегда сражался в первых рядах, своим примером увлекая за собой все троянское войско. Даже враги признавали величие его подвигов.
Дважды Гектор вступает в единоборство с Аяксом Теламонидом, наиболее могучим после Ахилла ахейским героем (Hom. Il. VII 181-305; XIV 402-439). Под руководством Гектора троянцы врываются в укреплённый лагерь ахейцев (XII 415-471), подступают к ахейским кораблям и успевают поджечь один из них (XV 345-388; 483-499; 591-745).
В самом начале войны он не побоялся десятикратного перевеса ахейцев и вступил с ними в бой, чтобы не дать высадиться на берег. Если он и отступил, то только для того, чтобы сохранить свое войско для новых оборонительных боев. За девять лет войны ахейцы понесли такие потери, что пали духом и готовы были снять осаду Трои, заключить почетный мир и вернуться на родину.
Когда на десятом году войны троянский союзник Пандар нарушил перемирие, и Гектору пришлось вести войну вопреки освященному клятвой договору, он не отчаялся и своим мужеством вновь завоевал благосклонность богов. Искусно использовав распрю между Агамемноном и Ахиллом, из-за которой Ахилл прекратил военные действия, Гектор оттеснил греков за стены их лагеря, проломил ворота, прорвался к греческим кораблям, чтобы сжечь их. Патрокол видя бедственное положение ахейцев просил Ахилла выступить им на помощь, но Ахилл отказался, Патроклу же он позволил вести в бой мирмидонскую рать, отдал ему свои доспехи, но не велел поражать троянцев вконец: отразив их от судов ахейских, Патрокл должен был вернуться назад, дабы не ополчился против него кто-нибудь из благосклонных Трое богов.
Между тем троянцы успели в это время зажечь корабли Протесилая. Увидев гибель судов, Ахилл в гневе ударил себя по бедрам и воскликнул:
«Поспешай, благородный Патрокл, скорей облекайся в доспехи! Пылают уже ахейские суда: если враги истребят корабли наши, не возвратиться нам тогда в родную землю! Вооружайся скорее, а я пойду соберу ополчение».
Быстро снаряжался Патрокл в бой: надел он крепкие поножи и броню, перекинул через плечо щит, покрыл голову шлемом с высоким гребнем и длинной конской гривой, взял меч и два копья, но не взял копья Ахиллова: тяжеловесно было оно, никто из ахейцев, кроме самого Ахилла, не мог им биться. Копье то было сделано кентавром Хироном для отца Ахилла, Пелея. Пока Патрокл облачался в боевые доспехи, друг его Автомедонт запрягал для него в колесницу быстроногих, рожденных от ветра коней Ахилла – Ксанфа и Балия, сам же Ахилл собирал воинов. Пылая жаждой боя, быстро собирались вокруг Патрокла мирмидонские вожди со своими дружинами.
Патрокл, всюду искавший Гектора, быстро бегал по фалангам врагов, разбивал их отряды. Троянцы принимали Пратокла за Ахилла, потому что одет он был в его доспехи. Отважный Патрокл забыл об Ахилловом предостережении и преследовал троянцев до самых стен города.
Гектор не растерялся, когда троянцы пустились наутек, напуганные появлением Патрокла в доспехах Ахилла. Гектор снова сомкнул ряды и выступил противнего. В схватке боя подбежал к Патроклу Эвфорб, сын Панфоя, ударил его с тыла копьем, но не сразил героя; исторгнув копье из раны, Эвфорб побежал назад и укрылся в толпе своих соратников, так как не отважился явно биться с Патроклом, хотя и безоружным. Патрокл же, избежав смерти, отступил к мирмидонским дружинам.
Лишь только увидал Гектор, что противник его ранен и отступает из битвы, бросился за ним вслед сквозь ряды бившихся троянцев и данайцев и, приблизясь, бросил в него копьем. Попало копье в пах и насмерть поразило Патрокла: с шумом упал он на землю, ужас поразил тогда данайцев. Так пал могучий герой от руки Гектора.
После гибели Патрокла, забыв о былых обидах, Ахилл рвался в бой, чтобы отомстить за смерть друга.
Когда Фетида (мать Ахилла) на следующее утро принесла сыну новые доспехи, скованные богом Гефестом, Ахилл бросил вызов Гектору:
... у Пелида сверкало копье изощренное, коим
В правой руке потрясал он, на Гектора жизнь умышляя,
Места на теле прекрасном ища для верных ударов.
Но у героя все тело доспех покрывал медноковный,
Пышный, который похитил он, мощь одолевши Патрокла.
Там лишь, где выю ключи с раменами связуют, гортани
Часть обнажалася, место, где гибель душе неизбежна:
Там, налетевши, копьем Ахиллес поразил Приамида;
Прямо сквозь белую выю прошло смертоносное жало;
Только гортани ему не рассек сокрушительный ясень
Вовсе, чтоб мог, умирающий, несколько слов он промолвить;
Грянулся в прах он,- и громко вскричал Ахиллес, торжествуя:
«Гектор, Патрокла убил ты - и думал живым оставаться!
Ты и меня не страшился, когда я от битв удалялся,
Враг безрассудный! Но мститель его, несравненно сильнейший,
Нежели ты, за судами ахейскими я оставался,
Я, и колена тебе сокрушивший! Тебя для позора
Птицы и псы разорвут, а его погребут аргивяне».
(Гомер, «Илиада», XXII)
Ахилес обратил в бегство все троянское войско, пробился к городским стенам и готов был ворваться в Трою через Скейские ворота. Никто не посмел встать на его пути, кроме Гектора, подчинившегося велению чести и долга.
Несмотря на все мольбы родителей, супруги, остальных троянцев, он остался один перед запертыми воротами и вызвал Ахилла на поединок не на жизнь, а на смерть, с условием, что тело побежденного будет отдано друзьям для погребения.
Ахилл отверг это условие и бросился на Гектора. Страх охватил Гектором, и он трижды обежал вокруг городских стен, спасаясь от неотступно преследовавшего его Ахилла. Не только люди, но и боги напряженно следили за поединком. Наконец Зевс бросил на золотые чаши весов судьбы два жребия смерти, жребий Гектора опустился — судьба его была решена.
После победы Ахилл привязал тело убитого Гектора к колеснице и протащил вокруг Трои и затем за выкуп выдал его Приаму, правителю Трои. По некоторым авторам, тело Гектора выкуплено равным весом золота (по Гомеру - большим весом).
По другим источникам тело мертвого Гектора оберегал Аполлон, поэтому его не касались ни хищные звери, ни тлен. Мёртвого Гектора оберегает Аполлон, помощью которого Гектор неоднократно пользовался при жизни. Бог дважды возвращал ему силы в поединках с Аяксом (VII 272; XV 235-279), помог Гектору во время поединка с Ахиллом, пока жребий судьбы не указал на неизбежность кончины Гектора (XXII 203-213).
Поддержка, оказываемая Гектору Аполлоном, послужила в послегомеровской традиции поводом для утверждения, что Гектор был сыном самого бога (по Стесихору, Евфориону и Александру Этолийскому, то же у Ивика и Ликофрона).
На совете богов Аполлон первым поднял голос в защиту того, чтобы отдать тело Гектора Приаму, в итоге Зевс приказал Ахиллу вернуть тело Гектора в Трою, где Приам устраивает сыну почётные похороны.
Его кости были по вещанию оракула перенесены из Илиона в Фивы, там его могила у источника Эдиподии. Роща Гектора находилась в Офринии (Троада). Другую могилу показывали у Трои.
Андромаха (в переводе с греческого «воюющая с мужем») - в древнегреческой мифологии - дочь Ээтиона, родом из Фив Плакийских (либо дочь Андремона), супруга Гектора, мать Астианакта. Именуется «внучкой Дардана».
Идя на последний свой бой, Гектор подошел к Скейским воротам (через них шла дорога из города в поле), Андромаха, которая в это время была на стене, поспешила к нему навстречу; вслед за ней шла кормилица, держа на руках младенца – сына Гектора Астианакса.
С безмолвной улыбкой взглянул Гектор на сына; Андромаха же в слезах подошла к мужу, взяла его за руку и стала говорить ему такие речи:
«Жестокосердный, не жалеешь ты ни младенца сына, ни несчастной жены; скоро буду я вдовой: скоро убьют тебя ахейцы, нападут на тебя все вместе. Лучше мне тогда низойти в аид: если лишусь я тебя, не будет мне никакой отрады; горести только придется переносить мне. Нет у меня ни отца, ни матери: отца моего умертвил Ахилл в день, когда взял и разорил Фивы; от его же руки пали и братья – всех семерых братьев, до единого, умертвил Ахилл; вскоре затем смерть поразила и мать. Ты один у меня теперь, ты – все для меня: и отец, и мать, и брат мой, и супруг. Сжалься же надо мною, Гектор, останься здесь на башне; не сделай сына сирым, меня вдовою! Поставь войско там, на холме, под смоковницами: в этом месте врагам всего легче взобраться на стены».
Ласково отвечал ей на это Гектор:
«Тревожит все это и меня, дорогая супруга; только стыдно было бы мне взглянуть на каждого троянца, на каждую троянку, если бы я, как трус, удалился от боя и, праздный, стал смотреть на него издали. Не могу я этого сделать: привык я биться в передовых рядах троянцев, добывая славу отцу и себе самому. Пророчит мне сердце: настанет некогда день, и в прах обратится священный Илион, погибнет Приам и народ копьевержца Приама. Но не так сокрушает меня грядущее горе троянцев, участь дряхлой матери моей, отца и братьев, как твоя горькая судьба: плачущую возьмут тебя ахейцы в плен, будешь ты, невольницей, ткать чужеземке и носить воду; увидит кто-нибудь тебя, льющую слезы, и скажет: «Вот, смотрите, жена Гектора, превышавшего мужеством всех троянцев, бившихся у стен Илиона», – скажет и пробудит в тебе новую горесть: вспомнишь ты тогда о муже, который защитил бы тебя от рабства, избавил бы от горькой нужды. Нет, лучше пусть погибну я, пусть засыплют меня землей прежде, чем увижу тебя в плену, услышу твои стенания!»
Так говорил он и пожелал обнять младенца сына. Но младенец испугался и припал к кормилице: страшен был ему блеск медных доспехов и косматая грива на шлеме отца. Улыбнулись отец с матерью; снял Гектор шлем с головы и положил его на землю, потом, взяв на руки сына, стал целовать его и качать и взмолился Зевсу и прочим бессмертным:
«Зевс и вы все, бессмертные боги! Да будет мой сын, подобно мне, знаменит в троянском народе, да будет он, как и я, крепок силою и да царствует мощно над Илионом! Когда будет он, на радость матери, возвращаться из битв, отягощенный богатой добычей, пусть скажут о нем: он превосходит и отца своего!»
Сказав это, он передал сына на руки супруге; улыбаясь сквозь слезы, Андромаха прижала младенца к своей груди. Смущенный и умиленный, Гектор обнял жену и, лаская ее, говорил ей:
«Не круши сердце скорбью: против судьбы человек не лишит меня жизни, от судьбы же не удалось уйти никому еще из земнородных. Ступай домой, займись тканьем и пряжей, оставь ратные дела мужам: о войне пусть заботятся мужи, и из троянцев я – более всех других.»
Сказав это, он поднял с земли шлем, а Андромаха, безмолвная, пошла к дому, часто оглядываясь назад и проливая горькие слезы. Когда пришла она к себе домой и служительницы увидали ее в слезах – печаль ее тронула всех их, и стали они оплакивать Гектора, как будто он был уже умерщвлен данайцами.
После взятия Трои сын Гектора и Андромахи был убит ахейцами, Андромаха стала наложницей сына Ахилла - Неоптолема. Родила ему сыновей Молосса, Пиела и Пергама (либо одного Амфиала, по Еврипиду - одного Молосса).
После смерти Неоптолема Андромаха становится женой Гелена, брата Гектора. Андромаха и Гелен царствовали в Эпире, где их застал во время своих странствий бывший соратник Гектора Эней.
После его смерти вместе с сыном Пергамом отправилась в Азию, в городе Пергам был её героон (святилеще).