Продолжение
О характере повстанческого движения свидетельствуют его непосредственные участники.
В своих мемуарах упивец (УПАновец) Дмитрик И., считая себя героем без страха и упрека, описывает один из своих подвигов, который он совершил на Сянщине в 1944-м:
«Отправляя нас на задание, командир Бурлака приказал нам покарать убийц украинских детей, женщин и мужчин. Разведка местного подполья долгое время составляла точные списки поляков, которые массово уничтожали украинское население. Такие списки получили наши отделения, направленные к разным частям Балигорода. Первые лучи солнца приветствовали нас на ставках, в полях, на дорогах, в ярах и возле домов, где спали члены польских террористических банд. Разбудив этих террористов от сна, наши спецгруппы прочитали им смертные приговоры повстанческого полевого суда, перечислив обстоятельно их преступления - кого, где и когда они убили. После этого приговор был приведен в исполнение на месте. Когда жители Балигорода проснулись, наша карательная акция была закончена.»
(«В лесах Лемкивщины» Дмитрик И.)
Другой упивец (УПАновец) из той же сотни, принимавший участие в акции, но в отличие от предыдущего автора, после войны оказавшийся не на Западе, а в полагающемся ему месте, имел возможность более трезво оценить свою прошлую жизнь - и он описывает те же события несколько в других тонах. Тут уже нет соловьиных придыханий про солнечные лучи «а ля Дмитрик»:
«…несколько боёвок объединились с убегающими украинскими полицаями и совершили набег на местечко Балигород, уезд Сянок. Это было страшное зрелище. Утром боёвки окружили Балигород, а полицаи и другие подобные им головорезы из наших боёвок ворвались в него, стреляя и закалывая штыками и ножами гражданское население. Украинские националисты забили в Балигороде до 40 лиц и разграбили имущество своих жертв. После случившегося трупы валялись по дорогам и у церкви.»
(«З тенет зради і шпигунства» Стефюк Ю.)
Эта же картина в описании польских источников:
В воскресенье, 6 августа, перед рассветом бандеровцы с нескольких сторон вошли в местечко. Обмундированы они были в немецкую униформу или как украинские полицаи, что ввело в заблуждение ничего не подозревавших жителей. Упивцы окружили церковь и после утренней мессы начали проверку, отделяя мужчин-поляков. Часть упивцев двинулась от дома к дому, разыскивая мужчин-поляков и грабя их имущество. Отобранным людям приказали лечь лицом на землю, после чего они были убиты винтовочными выстрелами в затылок. Раненых добивали штыками. Некоторые были убиты на улицах и в собственных домах.
(по материалам A.Brozyniak, статья «Masowy mord w Baligrodzie 6 sierpnia 1944 r.» и выступление на конференции „Po Katyniu by; Wo;y;”)
Обосновывая преступление УПАновцев в Балигороде духовные наследники Бандеры уточняют, что 4 августа бандеровцы похоронили 4 своих товарищей убитых советскими партизанами и отрядом Армии Крайовой командира Яна Марсияка из Балигорода. Но, на памятнике посвященным жертвам резни 6 августа в Балигороде приводится список жертв с указанием их возраста, среди них:
- Rozicki M. (80 лет)
- Szpot J. (75 лет)
- Szybowski J. (71 год)
- Kapyrka M. (70 лет)
- Tarlinski J. (69 лет)
- Rozicki F.-J. (68 лет)
и т.д.
О жертвах аналогичной описанной расправы свидетельствуют и фотографии из книги Александра Кормана о фотодокументах преступления УПА в Польше:
В результате этой резни в Липниках Костопольского уезда погибли 179 польских жителей, а также поляков из окрестностей, ищущих там укрытие. Это были преимущественно женщины, старики и дети (51 ребенок в возрасте от 1 до 14 лет).
26 марта 1943. На переднем плане дети - Януш Белавски, 3 года, сын Адели; Роман Белавски, 5 лет, сын Чеславы, а также Ядвига Белавска, 18 лет и другие.
Свидетельства преступлений УПАновцев приводит Виктор Полещук в своей работе «Горькая правда»:
«24 марта 1944 г. в морозную ночь бандеровцы напали на наши хаты, подпалили все строения. Жили мы в селе Поляновице (Цыцивка) Зборовского уезда (автор называл старое административное деление) Тернопольской области. Отец мой, поляк, женился на украинке. С украинцами из соседних сел мы жили в мире. Мы слышали об убийствах на Волыни, но сначала не думали, что и нас могут убивать. Где-то в феврале 1944 года бандеровцы (мы не разбирались, кто в УПА, кто в другой группе – всех называли бандеровцами, так как они сами славили «вождя» Бандеру) поставили перед нашим селом требование о выкупе. Крестьяне деньги собрали и отдали бандеровцам. Но это не помогло. Ночью все мужчины, то есть отец, младший брат и я, как и в другие, спали в убежище под хозяйственными постройками. Мать (украинка) с двумя моими сестрами и сестрой отца, которая вышла замуж за украинца из-под Харькова, ночевала в хате. Сразу же после полуночи мы почувствовали запах дыма и догадались, что УПА подожгла дома. Я выскочил из погреба, подняв ляду. По мне, убегающему, стреляли, но не попали. Отец тоже пытался выбраться из погреба, но не смог – сгорел. От дыма задохнулся мой младший брат. Мать, убегающую из горящего дома, ранили, но она спаслась. Убежала также семилетняя сестра, хотя и получила ранение в колено. Убежала также сестра отца, которую ранили выстрелом в руку, вследствие чего руку пришлось ампутировать. Вторая 13-летняя сестра, убегая, попалась на глаза бандеровцу, который проколол ей грудь штыком, и она погибла на месте. Этой же ночью бандеровцы сожгли и убили соседей наших – Белоскурского и Барановского и других из нашего небольшого села...»
Т. Г. из Глухолазов (Польша) пишет: «Мы жили в польском селе Чайков, уезд Сарны. В июне или июле 1943 г. приехали перед обедом бандеровцы на конях. Окружали дома, поджигали их, а тех, кто из них убегал, убивали топорами, штыками...»
Э.Б. из США: «Жили мы в селе Радоховка. В марте 1943 года в полночь уповцы подожгли дом соседа Янчарека. В тех, кто из него убегал, стреляли. Спасся только сын Ян, остальные погибли: Яков Янчарек, его жена, мать, сын Януш, дочь Ледзя, вторая дочь с грудным ребенком. Жертвы бандеровцы бросили в колодец. Моя мать была убита в мае того же года – шла в село, и ее застрелили.»
3-Х. из Польши, г. Валч: «Село Николаевка на Волыни. Нападение бандеровцев было 24.04.1943 г. на рассвете. Бандеровцы вошли в нашу хату и начали пытать, коля штыками. Принесли солому и подожгли. Меня также пробили штыком, и я потерял сознание, упав на тетку. Когда пламя добралось ко мне, я пришел в себя и выскочил в окно. Бандеровцев уже не было. Мой стон услышал сосед-украинец Спиридон, он занес меня к другому украинцу – Безухе, который на лошади повез меня в больницу. Вследствие нападения погибли 14 человек, среди них была беременная женщина...»
Г.К. из США: «14 июля 1943 г. в Колодне бандеровцы замучили 300 человек. Согнав их, приказали лечь, мол, будут делать обыск. В лежачих начали стрелять. К убийству призывал поп, который говорил: «Будем святить ножи, чтобы кукель из пшеницы вырезать».»
В.В. из Великобритании сообщает, что «12.07.1943 г. в селе Загаи бандеровцы убили: и тут список из 165 фамилий, среди них грудные дети, беременные женщины, старики.»
Г.Д. из Польши: «Во вторник, 14 июля 1943 г., в селе Селец Владимир-Волынского района украинцы убили двух пожилых людей – Юзефа Витковского и его жену Стефанию. Их застрелили в собственной хате, которую потом подожгли. После полудня этими же топорами убили двух пожилых людей Михаловичей и их 7-летнюю внучку, мужа и жену Гроновичей, экономку ксендза по имени Зофия. В убийствах принимал участие Иван Шостачук, который до войны был в польской армии капралом и поменял свое вероисповедание на римско-католическое. Его младший брат Владислав, православный, предупредил семьи Морелевских и Михалковичей. В банде был украинец – Юхно, который убивал поляков, а его отец спас семью Стичинских. До войны отношения с украинцами были хорошими, портиться они стали в начале 1943 года, когда из Львовщины и Станиславщины начали прибывать агитаторы, которые бунтовали украинскую молодежь, обещая вольную Украину. Не все поддавались нашептыванию, в частности, не поддавались люди старшие по возрасту. Учительницу начальной школы Майю Соколив, жену заведующего школой, которую прислали из Советского Союза, русскую, вместе с мужем, матерью и годовалым сыном Славиком утопили в колодце. Из семьи Морелевских бандеровцы убили родителей, невестку Ирену (19 лет) и сына Юзефа (20 лет). Всех, кроме Ирены, убили недалеко от леса. Ирену забрали в хату руководители банды, держали ее в подвале, насиловали, а потом выбросили в колодец. Ирена была беременной. Смешанные семьи также убивали.»
Я.Д. из Канады: «На наше село Лозов Тернопольской области, что над речкой Гнездечной, бандеровцы напали в ночь на 28 декабря 1944 года. Замучили около 800 человек. Первая группа бандеровцев после сигнала ракеты била окна и выламывала двери, вторая группа убивала, а третья грабила, после чего поджигали дома...»
В.М. из Канады: «Село Грабина, Владимир-Волынская область. 29 августа 1943 г. в воскресенье пришла весть, что бандеровцы убивают: Отец приказал мне спрятаться. Когда вошли в наш двор, там была моя мать, которую сразу же застрелили из пистолета. Отец это увидел и, выйдя, сказал: «Что вам нужно, ведь я вам ничего плохого не сделал?» Бандеровец в ответ ударил его топором в голову. Отец упал, тогда бандит в него еще и выстрелил. Мать убили сразу, а сестру на третий день.»
Е.П. из Польши прислала выписку из парафиальной книги села Мосты Великие около Жовквы, в которой обозначено 20 убитых. В селе Рокитна в вербное (католическое) воскресенье было убито топорами 16 человек, а три человека: Казимир Витицкий, паламарь, его жена и ребенок были утоплены в проруби.
К.И. из Великобритании: «Германовка. Нападение имело место в сентябре 1943 г. на рассвете. Напали на меня близкие соседи – Костецкий, Головатый и Заплетный. Побили меня и ограбили. 14 февраля 1944 г. была свадьба моей двоюродной сестры, недалеко от меня, на нашей улице. Молодой работал на почте и пригласил своего начальника, а когда тот отъезжал, то бандеровцы убили его выстрелом. Началась стрельба, бросали гранаты. Все свадебные гости были убиты, хату сожгли. Убиты были также и музыканты, шесть их было, среди них было несколько украинцев. Среди гостей также было несколько украинцев, их тоже убили. Убито 26 человек. Один украинец, сосед, позволил мне ночевать в его хате, но однажды, придя из церкви, сказал, что дальше не может меня прятать, так как священник сказал: «Братья и сестры, пришло время, когда можем отплатить полякам, жидам и коммунистам». А мой сосед работал в совхозе, так его считали коммунистом. Фамилия этого попа Волошин. Была одна польско-украинская семья, так ее, как и всех поляков, уничтожили. В конце ноября 1944 г. на воротах был прибит листок, на котором было написано, чтобы я в три дня убрался из села, а то убьют и сожгут. Я оставил все и убежал.»
30 августа 1943 г. Купы, польское село в Любомльском уезде, утром было окружено «стрельцами» УПА и украинскими крестьянами, главным образом из села Лесняки, которые устроили массовую резню поляков. Убивали всех, в том числе женщин, детей, стариков. Убивали в хатах, во дворах, в хозяйственных помещениях, используя топоры, вилы, дрючки, а по убегающим стреляли. Целые семьи бросали в колодцы, засыпая их землей. Павла Прончука, поляка, который выскочил из убежища, чтоб защитить мать, поймали, положили на лавку, отрубили ему руки и ноги и оставили так, чтобы дольше мучился. Зверски замучили там украинскую семью Владимира Красовского с двумя детьми. Из 282 жителей села убито 138 человек, в том числе 63 ребенка.
В Воле Островецкой в этот же день из 806 жителей убито 529, в том числе 220 детей (данные из книги польских авторов Ю. Туровского и В. Семашко о злодеяниях ОУН-УПА).
Наиболее масштабные карательные действия УПА приобрели весной 1943 года, когда Волынский краевой провод ОУН(б) принял решение об изгнании с Волыни местных поляков. Действия украинских вооружённых отрядов первоначально были направлены против охранявших леса и государственные поместья (легеншафты) поляков - служащих немецкой администрации. Затем они распространилась также на проживающих в сельской местности поляков - сначала на прибывших в межвоенный период, а затем и живших там постоянно. Своего пика события достигли 11 июля 1943 года, когда одновременно было атаковано более 150 польских населённых пунктов.
В течение 1943 года на территории Волыни было создано до 100 польских баз самообороны, большая часть из которых была уничтожена отрядами УПА. Уцелели лишь крупные, имевшие хорошую материальную поддержку со стороны Армии Крайовой и пользовавшиеся помощью советских партизан. С конца лета (особенно активно с осени) они стали проводить «превентивные» нападения на базы УПА или с целью отомстить за действия отрядов УПА. Кроме того, проводились рейды на соседние украинские сёла для пополнения продовольственных запасов, при этом нередко случались убийства местных жителей, а несколько украинских сёл было сожжено частично или полностью.
В уничтожении поляков принимала участие часть гражданского населения украинских сёл, а в уничтожении украинцев - укомплектованные поляками отряды вспомогательной полиции и жандармерии, подчинявшиеся немцам.
В ходе боевых действий отрядов Армии Крайовой против отрядов УПА также пострадала значительная часть украинского населения. Отдельные отряды Армии Крайовой, вопреки приказам своего командования о недопустимости участия в «пацификационных» акциях против украинских сёл, переходили к «слепым» акциям возмездия.
В ходе проведённого в Польше исследования «Карта» было установлено, что в результате действий УПА-ОУН(Б) и СБ ОУН(б), в которых принимала участие часть местного украинского населения и порой отряды украинских националистов других течений, число погибших на Волыни поляков составило не менее 36 500 человек, у которых были установлены имена и места гибели. Кроме того, тем же исследованием было насчитано до более чем 23 000 поляков, обстоятельства гибели которых не выяснены.
Ряд исследователей говорит о том, что жертвами резни стало, вероятно, около 50-60 тысяч поляков, в ходе дискуссии о числе жертв с польской стороны давались оценки от 30 до 80 тысяч.
С приходом на украинские территории Красной армии против УПА были использованы всевозможные меры борьбы: боевые операции войск, переселение целых деревень из районов, контролируемых повстанцами, в восточные области Украины, коллективизация, посылка учителей из восточной Украины в западную для перевоспитания населения, запрещение униатской церкви.
После смерти западно-украинского митрополита Щептицкого в ноябре 1944 года, униатской церкви было предложено объединиться с православной. Началась интенсивная кампания в печати против униатов. Непокорного нового митрополита Слипого и его епископов арестовали и осудили за сотрудничество с нацистами во время оккупации. Постепенно, используя разнообразные методы, включая убийство епископа Закарпатья Ромши в 1951 году, униатская церковь была фактически ликвидирована и прекратила свое легальное существование.
По мнению историков, всего от рук УПА погибло 30-40 тыс. чел. в СССР, но лишь около 6 тыс. из них советские солдаты, милиционеры, члены истребительных батальонов и сотрудники госбезопасности. Так же счет замученных «службой безопасности» УПА своих же соратников тоже идет на тысячи. На счету бандеровцев также множество убитых поляков, до 40 тыс. по разным оценкам.
Самих бандеровцев за период 1940 – 1950 гг. погибло, по разным сведениям, около 20 тыс. чел., хотя по этому вопросу существуют разночтения.